«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг. - Сергей Алексеевич Сафронов

Офицерское собрание Семеновского полка имело хорошую библиотеку. «Из этой гостиной вела одна дверь прямо в дежурную комнату, где стояло несколько стульев, письменный стол, боком к окнам, телефонная будка, стол посередине, а по стенам до потолка библиотечные шкафы. В полку была очень приличная библиотека, частью приобретенная, частью подаренная офицерами, и настоящими, и ушедшими, доходившая до 3 000 томов. В ней хорошо были представлены отделы: литературный, военный и иностранный. Номинально заведовал библиотекой один из офицеров, но выдавал и принимал книги „библиотекарь“, назначавшийся обыкновенно из старших воспитанников школы солдатских детей. От собрания он получал какое-то небольшое жалованье и стол, а в то время, когда не занимался библиотекой, состоял в постоянных ординарцах у дежурного по полку. Исполнял он и другие поручения по письменной и счетной части. Помню, последним библиотекарем был Ваня Медов, 18-летний юноша, удивительно способный и толковый. Кроме этой библиотеки полк располагал еще другой в 4 000 томов, подаренной бывшим офицером полка генерал-адъютантом Семекой. За неимением места шкафы с книгами этой библиотеки стояли наверху в коридоре полковой канцелярии. Из дежурной комнаты вели две двери, налево в буфет и прямо в маленькую комнату с одним окном и с двумя диванами по стенам, где дежурный по полку и его помощник могли ночью „отдыхать“ не раздеваясь. Эта комната сообщалась с парикмахерской и с умывальной… Из маленького белого зала дверь налево вела в длинную, но довольно узкую комнату, проходом разделенную пополам. Ближе к окнам, выходившим в Автомобильный переулок, была читальня, а в правой, темной половине стоял бильярд, а по стенам, над высокими бильярдными диванами, висели в несколько рядов в резных деревянных рамах портреты всех командиров полка, начиная с основания»[244].

В читальном зале находилось самое востребованное помещение: «В каждом доме, сколько бы в нем удобных комнат ни было, всегда имеется одна любимая, где члены семьи преимущественно и сидят. В Собраньи публика сидела больше всего в читальной, куда могли подаваться и чай и кофе, а иногда и вино. Комната эта была, действительно, уютно устроена и весьма располагала к тому, чтобы в ней посидеть. По обеим сторонам у стен стояли широкие и длинные, сажени в две, диваны, крытые ковром, на которых улечься или усесться с ногами было одно удовольствие. У окон стояли ковровые же широкие и низкие кресла, также весьма и весьма уютные. Между ними у окон стоял шахматный столик. За ним иногда играли в шахматы, но чаще в трик-трак и кости. Между диванами вдоль всей комнаты стоял длинный, крытый коричневым сукном дубовый стол. В читальне все было коричневого цвета. На столе были разложены русские газеты и журналы: „Новое время“, „Русский инвалид“, „Разведчик“, „Нива“, „Огонек“, «Синий журнал“ и „Сатирикон“. Из толстых журналов были там: „Вестник иностранной литературы“, „Исторический вестник“ и „Русская старина“. С этим последним журналом полк был близко связан, т. к. одним из его владельцев был генерал Зыков, а одним из его главных редакторов его сын, А.С. Зыков, наш офицер, кончивший в свое время две академии, Военную и Юридическую, и при моем поступлении командовавший 12-ой ротой, а на войне 3-м батальоном. Кроме русских, имелись и иностранные журналы: французский „L Illustration“, немецкий „Die. Woche“ и английские „The Tattler“ и „The Graphic“. Из офицеров почти все свободно читали по-французски, очень многие хорошо знали немецкий язык и человек 5–6 знали английский. По стенам над диванами в читальной висели под стеклом акварельные рисунки полковых форм солдат и офицеров, начиная со времен Петра и до последнего царствования. Если не ошибаюсь, это был подарок императрицы Марии Федоровны. В читальню офицеры обыкновенно заглядывали перед тем, чтобы идти завтракать или обедать. Туда же собирались и после завтрака, перед тем как идти на послеобеденные занятия в роты. Там была „главная квартира“ дежурного по полку и помощника, особенно, но вечерам. В читальне за большим столом устраивались офицерские занятия и „военная игра“. Там же, убрав стол и поставив между диванами стулья, а у окон конторки лектора, устраивались домашнего характера „сообщения“, на военные и другие темы. „Домашнего характера“, т. е. такие, присутствие на которых было необязательно»[245].

У Семеновского полка был даже свой музей: «Из маленького зала через бильярдно-читальную проходили прямо в зеленую гостиную, откуда налево был музей, а направо маленькая проходная комната, где иногда играл оркестр, и дальше большая столовая. Все окна по этому фасу, т. е. музея, зеленой гостиной, проходной и столовой, выходили на Загородный проспект. В зеленой гостиной стояла зеленая мебель, рояль, а на стенах висели большие масляной краской портреты Екатерины II, копия с известного портрета Лампи, и императоров Александра I, Николая I и Александра III. В этой комнате происходили обыкновенно „общие собрания“ офицеров, высший орган по управлению офицерской жизнью, вне строя и службы. В этой же зеленой гостиной иногда после сиденья в столовой собирались около рояля пианисты и певцы и устраивались импровизированные концерты, с номерами сольными и хоровыми. О нашем полковом музее можно или сказать несколько слов, или написать о нем книгу. Он был сравнительно очень богат и имелись в нем такие бесценные исторические реликвии, как остатки полковых знамен времен Петра, собственноручные его указы, мундир офицера полка Талызина, в который оделась Екатерина II, когда во главе гвардии выступила из Петербурга в Ораниенбаум свергать своего мужа Петра III, и многое другое. Собирался музей тщательно и с большой любовью целым рядом заведующих, и был он доступен не только для офицеров. Все ученики „Учебной команды“, будущие полковые унтер-офицеры, попутно с прохождением в команде курса русской истории и, в частности, полковой истории, со своими офицерами ходили в музей, где все им показывалось и объяснялось. Водили их туда обыкновенно маленькими группами, человек в 10–15, причем попутно им показывалось и собрание, т. е. все то, что имело в нем историческую ценность. Водить в музей всех солдат полка не имело смысла. Для посещения музея с пользой нужна все-таки некоторая подготовка и некоторый культурный уровень, которым в массе своей наши солдаты, увы, не обладали»[246].

Столовая офицерского собрания была самым посещаемым заведением: «Из зеленой гостиной, в противоположную сторону от музея, двери вели в маленькую проходную комнату, где на стенах висели группы и фотографии из полковой жизни, и дальше в столовую. Эта столовая, самая большая комната в собранья, была настолько велика, что могла вместить и вмещала до 130–150 обедавших. На противоположной от входа стене, прямо посередине,